А.Б.: ...Гигантское влияние рок-н-ролла все захлестнуло, волна за волной, сотни групп по всей стране, в каждом городе есть свой коллектив. Но - удивительно - нет плодов! Я их не вижу. Буквально три-четыре имени, может пять-шесть. И эти люди, они, на мой взгляд, исключают явление рок-музыки, а не поддерживают его, они просто его зачеркивают, потому что остальные занимаются такой беднейшей по своему содержанию деятельностью, такой пеной по сути своей... Почему?

Потому что люди не задают себе вопроса: ЗАЧЕМ? Люди задают себе вопрос: КАК? Как угодно, в каких угодно формах, но они постоянно уходят от вопроса: ЗАЧЕМ? Постоянно уходят, потому что стоит только задать себе: ЗАЧЕМ? - и все, король оказывается голый. Моментально, пронимаешь? Его даже чаще всего не оказывается вовсе. То есть: а был ли мальчик? - возникает вопрос у меня. Сотни групп, а слушать нечего. Мы путаемся в рукавах чужой формы, без конца, десять лет, двадцать лет... И дальше так будет продолжаться. Так или иначе, но содержание, та самая жизнь - она проходит мимо. Мимо! Или она принимает такие комические формы... карикатурным образом возникает в текстах. Потому что я подхожу к рок-музыке с точки зрения, безусловно, литературной, с точки зрения идеи. Для меня цель - прежде всего. И, вероятно, постоянно отвечаю на вопрос: ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ: - это главный вопрос. На вопрос - КАК? - можно отвечать без конца. Появляется, скажем, на Западе та или иная новая форма, новый стиль - можем работать в этом стиле, возникает еще какая-то форма - будем работать уже в ней. Но мы не вложили в нее свое содержание, оно просто не войдет туда, это чужая одежда, чужие рукава. Речь идет не о том, хорошо это или плохо, хороша форма или плохая. Чужая - она и есть чужая. Любая форма прекрасна там, где она должна расти, где у нее есть корни. Искусственная пересадка даже сердца, например, по сути дела, - чужое сердце. Нужно иметь совсем другую кровь, другое строение организма, дышать совсем другим воздухом. Это естественно. А когда мы пытаемся влезть во все это, пытаемся тянуть на себя - это либо лопнет, либо...

Ведь наше содержание совсем другое. Мы живем в совсем другой стране, мы живем в гораздо более сложной ситуации, нам труднее постичь эту жизнь, понять, полюбить ее. Потому что мы, как правило, занимаем такую позицию... Я говорю о той музыке, которая так или иначе социальна, я не имею в виду коммерческую музыку. Хоть отсутствие характера- это всегда характер. Так же как отсутствие позиции - это всегда позиция.

Любая музыка - коммерческая - намеренное выколачивание денег из своего инструмента или... чего- угодно! Это называется превращение цели в средство.

Есть очень тонкое слово - спекуляция. Сейчас идет рок-спекуляция. Когда человек не отвечает себе на вопрос ЗАЧЕМ и забывает о том, какова цель его. Зачем он это делает. И пытается что-то играть для того, чтобы играть. Цель замыкается сама на себе.

Это спекуляция, когда музыка, инструмент, все, что угодно: стихи, музыка, сценический образ - все становится средством добиться той или иной цели, не творческой, которую ты сегодня ставишь в жизни. Я бы сказал, что нельзя петь об одном, а жить по-другому. Песню надо жить, ее нельзя петь, ее нужно прожить. Каждую песню надо оправдать жизнью. Если ты поешь о своей любви, то не ври, ты люби! Поешь о своем отношении к обществу, то ты так и живи. Понимаешь?

Песню надо обязательно прожить. А все остальное - это просто спекуляция. Спекуляция на чужих формах, на формах, взятых с пластинок каких-то, формах, которые твои старшие товарищи нашли, доехали до каких-то оборотов, до какой-то стилистики.

Никакой рок-культуры, субкультуры просто не существует! И нельзя оправдываться... нельзя оправдать слабость текстов, слабость идеи, ее отсутствие полнейшее, нельзя оправдывать тем, что это якобы рок-поэзия, рок-творчество, рок-культура, и вы в этом ничего не понимаете. Ерунда! Если это искусство, если это искусство - в общем, тоже термин тот еще. Но если это искусство, то это должно быть живым. Оно должно подчиняться тем же самым правилам и судитьс самым строгим судом по тем законам, по которым мы судим тех же БИТЛЗ, скажем, ту же музыку - не важно, рок, джаз, классика, - ту же живопись, ту же поэзию, литературу в целом, вообще любой честный творческий акт. И вот если подходить с этими критериями - а это, по-моему, единственно верный критерий - с точки зрения естества, авторского естества, то по этим критериям многие не выдерживают никакой критики. Большинство тех групп, которые я вижу в Москве, в Ленинграде и тем более в других городах. Увы, у нас провинция не понимает, не чувствует своей души, своей особенности. Весь этот русский рок, так называемый, до сих пор не чувствует своей души, своего назначения. А провинция и того хуже, не понимает своей глубины, своей особой, скажем, сибирской, уральской или какой-нибудь там тульской изюминки, своего зернышка, которое нужно раскрывать.

В Сибири я, например, встречаю безумно талантливых людей, исполнителей, гитаристов, авторов, которые не понимают сути своего таланта и пытаются его облечь в совершенно чуждые для них формы. Они не слышат своего голоса, свою душу, не знают своего пути, не видят свою звезду. Пусть она не такая яркая, потому что у нас сложна ситуация в музыке... Даже если бы мы были обеспечены студиями, возможностью выпускать пластинки, переводить свои идеи в какую-то продукцию, более или менее качественные записи делать... Но это другой вопрос - деньги. Мне кажется, это такая сложность, которую никому не удалось преодолеть. Это противоречие, которое жизнь должна тебе в руки дать естественным путем уже в разрешенном виде: либо тебе тратить всю энергию на то, чтобы что-то купить, либо тебе все- таки на каком-нибудь сторублевом Урале что-то делать. Или - на акустической гитаре. И получается либо одно, либо другое. Совместить до сих пор никому не удавалось - потому что у нас такие условия. Как только пытаешься привстать - тебя опять в нокдаун. Это не нокаут, потому что если кто-то пытается вставать и стоять, значит, до нокаута далеко, и нокаута не получится никогда.

Я не думаю, что с роком произойдет то же, что с джазом. Когда из джаза вся социальная суть каким-то образом выхолостилась, патрон стал холостым. И можно теперь стрелять куда угодно, пуля все равно никуда не попадет. А у рок-музыки еще достаточно много пороха, который надо сушить. Нужно сушить этот порох, не разбазаривать его - а сушить. А сушить его чем нужно? Своими словами, сухими дровами. Без него пуля опять же не полетит.

- Саш, смотри, такая ситуация: сушить. То есть ты призываешь вернуться к изначальному? К чему?

А.Б.: Я призываю не вернуться к изначальному... Вернуться, да, но по спирали. Понимаешь, о чем речь? У нас очень сходный процесс в рок-музыке происходит - как в западногерманской, скажем. Или любой другой страны, которая не говорит на английском языке. И другие молодые люди той или иной страны - поляки, венгры, западные немцы ( я просто изучал эту тему), они точно так же реагировали на нее, как и мы в свое время. Но - при условии, что им это было легче делать. У них среда располагала к этому делу. То есть они не встречали трудностей, барьер был только творческий. Другими словами, они сталкивались с чисто творческими проблемами. А у нас же, прежде чем добраться до таких проблем, нужно ох через какую трясину продираться... А может быть, это и не нужно. Надо выбирать, где сопротивляться, а где не тратить свои силы на то, чего мы, вероятно, никогда не достигнем. Мы никогда не достигнем хорошего звука, имею в виду те группы, о которых мы говорим, а не группы, которые у нас выступают на хорошем аппарате.

А.Б.: Да! Ненависть - это оскорбленная любовь. Любое чувство замешано на любви. Скажем, ненависть - это простейшее шиворот-навыворот, это просто оскорбленная любовь. Так или иначе. Вот. А нужно петь о любви. Даже если ты что-то не любишь... к сожалению, тебе что-то не позволяет - совесть не позволяет тебе любить те или иные вещи в том виде, в каком они сейчас находятся. Но не мутить воду в себе. Понимаешь, ты можешь ненавидеть и не петь никогда жестоких песен. Любовь - она вещь не жестокая. Любовь, она может быть сколь угодно грубой. Жесточайшей, может быть ненавистью - но это не будет жестокость. Жестокость - это когда нет выхода. Ты можешь человека ткнуть в ту грязь, в которой он находится, чтобы вымазать его в дерьме, но ты должен вывернуть его голову вверх и показать ему небо, дать выход - тот или иной, - в зависимости от того, насколько он поймет тебя. Тут есть соблазн увлечься собственными изысками, и тогда это будет впустую. А любой честный творческий акт должен быть понятен. Если ты занимаешься творчеством, ты должен понять - ЗАЧЕМ?

Для того чтобы добиться цели, - по сути дела, повлиять, так или иначе, но повлиять. А для того чтобы влиять, надо чтобы тебя поняли, иначе опять же все впустую, и ты наверняка что-то потеряешь. Нет, ты об зан говорить так, чтобы тебя поняли! Поняли те, на кого ты собираешься повлиять. И тут надо как-то сочетать сложность своего содержания... ну, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно. Это хрестоматия. Так что ты просто обязан делать все, чтобы поняли твою любовь; ты должен заразить своей любовью людей, ты обязан дать понять людям, что... плохим людям - что они тоже хорошие, просто они не знают о том, что они хорошие. Ты должен дать это понять всем, если ты любишь эту жизнь. Если ты ее любишь, конечно. Я говорю о себе. Потому что я люблю эту жизнь, эту страну. Я не мыслю себе жизни без нее и без этих людей, с которыми я... без тех тысяч людей, которых просто вижу. Я всех люблю на самом деле, и даже тех, кого я ненавижу, все равно люблю. Просто я знаю, что они не настолько хорошие, чтобы понять это. Ну, а не настолько хорошие, потому что еще не поняли себя, свою душу. Едва ли я смогу изменить их своими песнями, я отдаю себе в этом отчет.

Но ничего не проходит бесследно. Так или иначе, понимаешь? Это капля в море, но это моя капля, и я ее не выпью сам, понимаешь, о чем идет речь? То есть если я брошу свое зерно и оно даст какие-то всходы, то будет уже не одно зерно, а колос, а в этом колосе уже десять-двадцать зерен - то считаю, что прожил не зря. И я слушаю свою душу. Не надо глушить свою душу, нужно пытаться петь так, как поется. Потому что не всегда хватает таланта - сочинить музыку, сочинить стихи, заниматься творчеством. Это невероятно вредный предрассудок - связывать любовь, талант со сферой искусства, со сферой творческой. С другой стороны, все, что не делается с любовью, - не нужно жизни. Значит, ты не на своем месте, ты просто... душа не на месте. Ты просто ошибаешься! Тебе кажется, что ты должен писать музыку, снимать фильмы, ставить спектакли, а если это у тебя не получается? Хорошо, если получается. Но жизнь тебе своим судом так или иначе даст понять, правильно ты это делаешь или нет. Если не получается, то нечего совершенно расстраиваться и плакать, надо понять, что это - не твое место, и найти свое место. Может быть, у станка, может быть, в поле... Там, где не хватает честных людей, а честных людей сейчас везде не хватает. Так уж получилось. Это пройдет. Это уйдет. Надо любить! Если ты чувствуешь в себе любовь, ты люби и рассказывай о ней. Если ты что-то ненавидишь, а мы поняли, что это тоже любовь, то ты рассказывай о об этом. Но - честно!

Не пытайся придумывать какие-то немыслимые образы, какую-то совершенно целлофановую культуру, потому что жизнь есть жизнь, и она не простит тех, кто думает о ней плохо. Не простит она тех, кто пытается подменить ее представлениями о ней. Жизнь свое возьмет. Жизнь - это жизнь.

Поэтому я не вижу любви в песнях многих наших якобы рок-групп, ни к чему. По сути, это пустые песни, даром убитое время. Прожженна жизнь. Это холостой заряд. Это называется коптить небо. Сжечь, сжечь себя, сжечь свои запасы, свои дрова - впустую! Ничего из этого не выходит. Никого ты этим не накормишь и не согреешь. Ничего у тебя на плите не стояло. Ты просто прокатился. А небо не надо коптить.

-А в каких песнях ты находишь хоть что-то?

А.Б.: Я очень люблю Бориса Гребенщикова, хоть мы с ним совершенно разные люди. Он поет о любви. Безусловно! О своей любви. А я уважаю любую любовь, понимаешь? Любую любовь! И у Макаревича тоже о любви. И у негров с Ямайки о любви. И когда я вижу, что человек занимается любимым делом - музыкант, поэт, писатель, инженер, слесарь, сапожник, да кто угодно! - я его уважаю. Он хороший, честный человек.

- Но не только же все состоит из любви и ненависти...

А.Б.: Нет. Просто мы каким-то образом это поляризовали, выделили в некоем чистом, кристальном виде, которого не существует, естественно. Не существует чистой любви, всегда что-то примешивается . Тут... как невозможно играть на одной ноте... Но есть некая доминанта, и вокруг нее - масса того, что составляет жизнь, музыку. То есть если задать тональность и взять некую ноту Любовь , котора будет единственно верной и определяющей нотой, то все, что вокруг нее - это и будет Жизнь.

- А в каком мире ты сам живешь? Можешь сказать? Ты можешь взять и выговорить: мир, в котором ты существуешь?

А.Б.: Я начал свой ответ на этот вопрос несколько лет назад. Каждый из нас должен на этот вопрос всю свою жизнь отвечать. Для чего ты позволил своей душе говорить? С людьми, понимаешь? Не просто на языке встреч, еще раз повторяю: на этот вопрос нужно отвечать всю жизнь. И человек, берущий в руки ту же гитару, занимающийся той же музыкой, отвечает на этот вопрос. Он начал ответ, он начал беседу с теми, кто рядом с ним, и он решил, что его душа вправе говорить в голос. Вправе говорить - вот, собственно, ЗАЧЕМ-ЗАЧЕМ. Чтобы ответить на этот вопрос - ЗАЧЕМ - человек занимается творчеством, позволяет своей душе говорить с другими людьми, дает ей голос свой. И поэтому я буду отвечать на него всю жизнь. Каждой своей песней пытаюсь ответить и каждым своим поступком, каждой встречей, просто - с утра и до вечера - каждый день! Это постоянно, это работа души - ответ на вопрос; в каком мире ты живешь? Каким ты его хочешь видеть? Давай я отвечу так на твой вопрос - хотя это, конечно, не исчерпывающий ответ и, может быть, неточный - я скажу так: я живу в мире, в котором нет волшебной палочки одной на всех, она у каждого своя. И если бы все это поняли сегодня, мы смогли бы мир изменить. Мир стал бы прекрасным для каждого, какой он и есть на самом деле. Просто многие не видят, не понимают: волшебная палочка в руках у каждого. Только когда мы все вместе поймем, тогда она и появится. Вот так. И это очень... тут пахнет утопией, но за этим - будущее. Будущее именно таково.

- Скажи: а ты мог бы уйти...? У тебя ведь, по сути, бродячая жизнь...

А.Б.: А я и так, считай, у жизни в гостях. И сейчас, и завтра, и...